Иван Жекю – один из лучших вратарей в истории – один из лучших вратарей в истории Иван Жекю – один из лучших вратарей в истории нашей команды, истории, богатой на ярчайших представителей этого амплуа. Жекю радовал не только родных одесситов, часть его карьеры прошла в Минске, где он и остался после ухода из спорта. В Беларуси Иван Григорьевич даже тренировал сборную правительства во главе с самим Александром Лукашенко. Но обо всем по порядку.

- Иван Григорьевич, расскажите, как вы пришли в футбол, как произошел у вас этот непростой и решающий переход из детского во взрослый спорт?

-В футбол я вообще перешел из гандбола, из легкой атлетики. Я был обыкновенным деревенским пацаном, который мог 24 часа в сутки заниматься спортом – и футболом, и баскетболом, и легкой атлетикой. В то время в Беляевке была хороша база для этих видов спорта, и неплохие команды по гандболу и атлетике, становившиеся чемпионами области. Что касается футбола, то тогда подобралась целая плеяда талантливых ребят – Саша Лысенко, Юра Атаманюк, Толик Вербицкий. Но решающим фактором стал приход к нам Алексея Федоровича Попичко, вот при нем я и стал заниматься футболом серьезно. Именно он поставил меня на ворота, и начались настоящие футбольные будни, тренировки в команде Беляевки.

Затем наша юношеская команда выиграла первенство области, обыграв, кстати, одесситов – команду Жаркова, Скрипника и других наших постоянных соперников. Тогда в конце каждого сезона вручался приз «Комсомольской искры». На стадионе «Спартак» молодежная команда области должна была играть против сборной города. И так получилось тогда, что у нас Валаха забил гол, а я отстоял на «ноль», и мы выиграли тот матч. С тех пор городские футболисты начали нас уважать. До сих пор мы сохранили прекрасные отношения, дружим.

Меня заметили после того сезона. Юрий Михайлович Линда и Владимир Петрович Тодоров забрали меня в ДЮСШ-3, так что после школы часа в три я садился на автобус и ехал из Беляевки в Одессу, а потом с тренировки возвращался домой. Однако последний автобус уходил в полдесятого, и раза четыре я на него опаздывал. Тогда мне приходилось бежать легкий кросс километров на сорок, но ничего страшного, прибегал домой к двум часам ночи. Просто я безумно любил футбол.

В то время Одесса для меня была другим миром, я словно попал в Париж. После школы я собрался подавать документы в политех. Но буквально на выходе из здания, встретил Попичко, который, узнав, что я собираюсь поступать, уговорил меня пойти на геологический факультет университета. Там он собрал хорошую команду – Вербицкий, Пилипчук, другие хорошие ребята. И меня он тоже переманил, я забрал документы из политеха и пошел к нему, а уже позже потянул за собой и Сашу Лысенко. Мы неплохо играли, пара человек регулярно тренировались в дубле «Черноморца», а наша команда даже выиграла Спартакиаду среди университетов Украины. Так Алексей Попичко вторично повлиял на мою карьеру, и теперь можно сказать, что именно он сыграл решающую роль в моей судьбе.

Правда, первые два курса я очень хотел учиться, жил в общежитии, ходил на лекции, писал все работы и, соответственно, забросил тренировки. Так продолжалось до тех пор, пока меня не вызвал к себе Анатолий Федорович Зубрицкий и не спросил: «Сколько в год выходит геологов? – Три тысячи. А футболистов сколько? Может быть один. Так что давай, сынок, начинай тренироваться». После этого мое отношение к футболу стало более серьезным, при Алескерове я попал в дубль и пошло поехало…

- Вы помните свой первый матч в основном составе?

- Первый матч за основной состав «Черноморца» я провел в 1977, когда мне было 20 лет, это была игра с киевским «Динамо». В первом тайме мы вели 1:0, а во втором я стал на ворота и Блохин забил мяч, в результате мы сыграли вничью. Был прострел в штрафную, и Блоха, что называется, «подставил пятака». Так что свой первый мяч в высшей лиге я пропустил от Блохина, от него я вообще много «закусывал». Нужно сказать, что дебюты мне никогда особо не удавались. За дубль я впервые сыграл в Ереване, когда там только открыли стадион, и, как говорится, «закусил двушечку», за минское «Динамо» в дебютном матче в Днепропетровске тоже пропустил два мяча. Вообще-то, у голкиперов есть такая тенденция, в шутку даже говорят, что пока вратарь не пропустит тысячу мячей – он не вратарь. За Минск я вообще весело стартанул – за три тура семь голов, но зато после этого наш тренер Арзамасцев все-таки оставил меня в воротах, и я оправдал его надежды, 18 туров мы провели без поражений.

- Уже к 22 годам вы стали основным вратарем «Черноморца», это ведь достаточно юный возраст для голкипера особенно по тем временам.

- Мне тогда очень повезло в том, что «Черноморец» был в середине турнирной таблицы. Ближе к верхней части. А это значит, что я мог приобрести необходимый опыт, потому что в таких командах вратари играют. Не играют они в командах-лидерах, а в аутсайдерах, напротив, приходится играть слишком много, да и не от вратаря зачастую зависит исход матча. Поэтому в команде-середняке можно было прибавить во вратарском мастерстве.

- Что вы можете рассказать о проведенных в «Черноморце» сезонах?

- Футбол в Одессе – это не просто футбол, это часть жизни всего города. Я считаю, что футболист живет от победы к победе, а в перерыве между ними просто существует, особенно в Одессе. Да, у нас была команда – гроза авторитетов, дома мы никого без борьбы не отпускали, да и на выезде любому могли дать бой. Но стоило один раз дома ошибиться, и нельзя было уже просто так в такси поехать – нужно было сидеть на заднем сиденье и делать вид, что ты не футболист, иначе можно было и по шапке получить. Так как болеют здесь, не болеют нигде, а ведь я поиграл в разных местах, даже в Марокко, и могу с уверенностью это утверждать. В Одессе люди могут говорить тебе в глаза все, что думают, не стесняясь никаких слов и выражений, а лексикон у них богатый. Но люди здесь понимают футбол и живут им. Я был недавно на Соборке, сейчас там не так много людей, как раньше. Уже нет того фанатизма поистине сумасшедшего. Если ты играл с отдачей, выкладывался по полной, болельщики это чувствовали и могли простить тебе все. Но если они замечали какой-то ляпсус, моментально ставили тебя на место, чтобы не зазнавался и работал над своими ошибками. Здесь не бывает, чтобы просто любили и не замечали провалов, в каждой игре необходимо было подтверждать свой класс.

- Футболисты 60-х и 70-х рассказывали, что после матча они не разъезжались по домам на автобусе, а шли в сопровождении болельщиков, было ли так же у вас?

- Мы в основном все-таки уезжали на автобусе, хотя, конечно, преданные поклонники у нас были. Но я скажу одну вещь: когда выигрываешь, конечно, хочется пройтись по городу из парка Шевченко в окружении довольных болельщиков. Но если проиграл тебе не то, что не хочется, ты даже не думаешь об этом, хочется побыстрее оказаться дома и пережить горечь поражения, расслабиться. Даже на следующий день нужно было быть осторожным, потому что в городе вполне можно было получить от недовольных любителей футбола, если не физически, то словесно уж точно по полной программе, это местная специфика.

- В 1982 году вы перешли в одесский СКА, что вы можете рассказать об этих годах?

- Это была хорошая команда. Я попал туда после операции, порезал мениск, если бы не эта травма, мог бы оказаться и в ЦСКА. А так меня забрали в СКА, хотя я был уже в достаточно приличном возрасте. Тренерский коллектив ставил перед нами большие планы, но мы их не выдержали и вылетели во вторую лигу. После этого нас сразу разогнали по разным «змеиным островам», хотя ребята были неплохие, Марусин, Каспарявичус, Малый. Мы пересидели там пару месяцев, однако когда пришел Капличный, он стал собирать команду снова, и мы так заиграли, что сразу вернулись в лидеры. Тогда к нам пришли хорошие игроки, Бадусов и другие, все-таки в этом плане СКА было полегче – кого хочешь, того и заберут. У нас тогда была хорошая команда, веселенькая, столько разных историй было с ней связано. Она оставила большой след в моей жизни, хотя не такой большой, как «Черноморец», конечно…

- После СКА вы оказались в Минске…

- Когда я отслужил, ко мне поступило сразу несколько предложений – от «Днепра» и минского «Динамо», а вот «Черноморец» немного опоздал. А дядька Малофеев как раз был с минской командой в Кишиневе. В том, что я попал в «Динамо», большая заслуга нынешнего врача «Черноморца» Лени Севастеева, который сам родом из Белоруссии, в то время он работал как раз в СКА. Он созвонился с людьми из минской команды, а мы со СКА уже уехали играть последний матч в Черновцы. Уже туда приехал от «Динамо» Миша Вергиенко, и так получилось, что тот матч мы выиграли 1:0, причем я потащил пенальти. После матча Мишка поговорил со мной, предложил мне перейти в их команду, мне же Минск импонировал, и я решил согласиться. Они уже тогда начали проповедовать игру в «искренний футбол», счет 1:0, 2:0 их не устраивал, их устраивал результат 4:3, 5:4, как декларировал Эдуард Васильевич. Забивать у них получалось, но пропускали еще больше, поэтому они приехали за мной. Так я отправился в Минск и там остался.

- Вы всегда очень хорошо играли в Москве, могли и у грандов отобрать очки…

- Дело в том, что Москва всегда имела особый статус, там можно было засветиться, показать себя в лучшем виде. Все знали: кто хорошо сыграет в Москве, имеет шанс оказаться в одной из лучших команд Союза. К московским матчам было приковано всеобщее внимание – и прессы, и тренеров сборной, и руководства, и, конечно, публики. На такой матч никого не надо было настраивать, все выходили и делали то, что умели. Если на обычной игре футболисты могли выложиться на 50%, то на столичной стремились раскрыться полностью. К тому же, побить «Спартак» и ЦСКА в Москве было одним из высших и наиболее приятных достижений, такая победа становилась национальным достоянием. Поэтому и «Черноморец» отправил «Спартак» в первую лигу, хотя и мы им, конечно, бывало, проигрывали. ЦСКА вообще часто побеждали. Особенно тяжело было с «Торпедо», потому что они не столько в футбол играли, сколько не давали другим забивать. С остальными же мы играли весело, ни одной скучной игры с москвичами не припомню.

Однажды играли мы дома в Одессе с московским «Динамо», а у нас тогда в составе был Юра Горячев, за один сезон он забил 14 мячей, из них больше половины головой. Сначала он забил москвичам. А потом была подача в нашу штрафную, я стою на своем месте и тут бамс, только вижу Юрину голову, и мяч оказался в воротах – 1:1. Но Горячев, к счастью, на этом не успокоился. После перерыва забил динамовцам еще один гол, и «Черноморец» выиграл. Так что у нас всякое бывало, и такие забавные истории частенько случались.

- Как складывались ваши отношения с другими вратарями «Черноморца», конкуренция, наверное, была нешуточная?

- Да нет, у нас такого не было. У вратарей между собой такие же отношения, как и у других игроков в команде. Может быть, кто-то кого-то и недолюбливал, но все понимали, что невозможно попасть в состав, если ты этого не заслуживаешь. За всю свою карьеру я не видел тренера, который слабого игрока поставит в основу, такого не бывает, это закон футбола.

- Вы можете вспомнить самый знаменитый пенальти, который отбили?

- Наверное, самый памятный для меня 11-метровый, который я никогда не забуду, это пятый удар послематчевой серии от Жордао в матче со «Спортингом» в Минске в Кубке УЕФА. Как сейчас помню, это было 7 ноября. Этот пенальти стоит того, чтобы о нем говорить. На выезде мы проиграли 0:2, дома же быстро забили два мяча в первом тайме, а во втором пошла вязкая игра, тем более, что поле было не очень хорошее, конец осени, и мы никак не могли забить еще один. А после португальского матча Жордао сказал, что счета 2:0 им хватит с головой, так как у нас слабая команда, и что они могут отдыхать. Меня это сильно задело, и я сказал ребятам, что таких пижонов надо наказывать, как говорят у нас в Одессе, пижон должен знать свое место. Поэтому мне хотелось выиграть у них во что бы то ни стало. Но так как счет в обеих встречах был равный, пришлось бить серию пенальти. Так получилось, что пятый удар сначала должен был бить Жордао, а за ним Алейников, и я этот мяч поймал. Смотрю на Аленя, а он весь дрожит. Я посоветовал ему ничего не выдумывать, а пробить так, как он делает со мной на тренировках (а он своей маленькой ножкой бил неотразимо для голкипера), он послушал и закатил вратарю «Спортинга» мяч, что называется, «между ушей» по центру, и мы выиграли по пенальти 5:4.

Еще один запомнившийся 11-метровый был на 90 минуте в Ереване, а там такой характерный стадион, находящийся в ущелье, и если ветер дует в сторону ворот, то мяч в них залетает пулей, а если наоборот, то забить его невозможно. Минское «Динамо» вело 1:0, и в конце матча нам назначили 11-метровый, который должен был пробивать Хорен Оганесян. Я подумал, что он вряд ли будет что-то оригинальное выдумывать, прыгнул и принял мяч в корпус. Хорик подбежал ко мне, но у него хватило выдержки сказать мне: «Молодец».

- С кем из знаменитых футболистов тех времен у вас были хорошие отношения и против кого из нападающих вам было тяжелей всего играть?

- Сложней всего было играть против Валерия Газзаева. Обе травмы мениска у меня от него. Он был очень настырным, вредным, противным нападающим. Наверное, он кровь попил не только мне, но и ребятам в обороне. Но он всегда был очень хваткий, уже и мяч у тебя в руках, он все равно лезет, прыгает…Хотя косвенно именно Газзаеву обязан местом в основе минского «Динамо». Меня тогда долго не ставили, тянули Юру Курбыко, до того момента, когда он пропустил от московского «Динамо» мячей шесть в четвертьфинале Кубка. Газик их просто порвал тогда, но зато меня с тех пор пустили в основу.

- Не расскажите ли вы поподробнее о работе с Эдуардом Малафеевым, об искреннем футболе минчан ходят легенды…

- Да уж, все это проповедовал в «Динамо» Эдуард Малофеев, дети солнца и тому подобное. Увлеченность футболом у него была фантастическая, он мог заставить проникнуться своими идеями кого угодно, поверить, что команда может все. На базе утром он выводил команду на поле, мы разувались и он говорил: «Мы дети солнца, тянем руки, солнце, напои нас энергией». Сначала меня это шокировало немного, но потом ничего, привык. Благодаря его усилиям в сборной Беларуси одно время даже был шаман. Он однажды подошел ко мне и предложил что-то сделать с моими травмированными коленями, но я отказался, сказав, что еще все-таки хочу в футбол поиграть. У нас практиковалось и чтение стихов, пение песен (особенно в слегка подвыпившем состоянии), рассказы, анекдоты, очень дружеская и веселая атмосфера.

Когда Эдуард Васильевич только пришел в команду, которая была тогда в первой лиге, он провел встречу с болельщиками на стадионе – это, кстати, по-моему был первый такой случай в Союзе. Собрал всех и говорит: «Нас победа 1:0 не устраивает, 2:0 тоже». Фанаты в шоке, схватились за головы, а он продолжает: «Нас устраивает победа 4:3, 5:4, 3:2». После этих слов все как начали хлопать, кричать «Это Бог», что там было. Не буду рассказывать, как мы потом первые два тура сыграли – 1:4 и 0:3, зато искренне (смеется).

Правда, так получилось, что из Минска я ушел со скандалом, оттуда иначе ни один игрок не уходил. Причем меня обвинили в том, что я якобы обыгрываю молодежь в карты, хоть в карты играли все и ничего такого тут не было. Но тренер хотел обновить команду, делал ставку на молодых игроков, и ему нужна была причина.

- В 1987 году вы снова вернулись в «Черноморец», который к тому времени вылетел из высшей лиги.

- Да, но первым вратарем тогда уже был Виктор Гришко. Тренировал же нас Анатолий Федорович Полосин, с которым мы «накушались физухи» на всю жизнь, очень интенсивно занимались физическими упражнениями. Он говорил нам, что человеческий организм может превышать свои возможности в 38 раз, а мы превысили только в 15 и необходимо еще работать и работать. Он давал такие нагрузки, что не каждая команда высшей лиги выдерживала. После его подготовки мы очень долго шли в первой лиге без поражений, команда играла на одном дыхании. Мои последние два сезона с «Черноморцем» были уже не те, что раньше, я то играл, то не играл, возраст давал себя знать и к 1989 году я уже стал думать, что пора заканчивать свою футбольную карьеру. Хорошо, что мы поехали в том году в Марокко, там я остался и продержался еще не один сезон.

- Как состоялся ваш трансфер в Марокко?

- Мы приехали туда на сборы, я ловил пенальти на тренировках, а местные футбольные деятели увидели меня и заинтересовались. Заболотный предложил мне попробовать, мы оставили координаты и потом меня действительно пригласили в Марокко, и в этом только моя заслуга и Юрия Леонидовича, ведь тогда у нас не было агентов, всем нужно было заниматься самостоятельно. Жил я тогда в Минске, уезжал из Одессы, помогала Москва… Когда я приехал в Марокко, я немного знал английский, на нем и изъяснялся, но привез с собой два франко-русских словаря. По приезде обо мне как-то забыли на четыре дня и оставили в гостинице. Я на своем ломаном английском и с французскими словами кое-как пытался объясняться с официантами, но они ничего не понимали. В общем, я решил учить язык, писал слова даже на туалетной бумаге. Не рассчитал одного – что ее постоянно меняют, так что приходилось писать заново каждый день. Со временем меня стали учить все служащие гостиницы и я все спрашивал, когда же я заговорю на французском (точнее, на франко-арабском, потому что там говорят на своеобразной смеси этих языков), а на седьмой месяц вдруг проснулся и понял, что во сне говорил на этом миксте. И вскоре после уже давал интервью на французском языке.

Страна это очень интересная, в году там четыре урожая. У них есть король и спорт, причем футбол, разумеется, на первом месте. В главной марокканской газете «Le matin» всего 24 страницы, из них 18 о жизни короля, 5 о футболе и других видах спорта, а на последней странице погода и статейка об экономике, в этом и была страна Марокко. Тамошние футболисты техничны, хороши, но работать не хотят, физически их нагрузить было невозможно, нужно было только в игре что-то отрабатывать. Когда я сам стал тренером, то понимал, что так мы не вытянем. Поэтому я играл с ними в футбол каждый день, но на песке или в океане, все-таки и футбол, и нагрузка. Правда, через 20 минут они уже играть не хотели. Тогда в 1989 году в Европе из Марокко играло только несколько легионеров, а в самой стране было только две приличные команды. Туда приглашали многих наших специалистов, Иванова, Тарана и других.

- В каком году вы закончили свою карьеру?

- Я попрощался с футболом в Марокко в 1995, причем уезжал я еще из СССР, а вернулся в Беларусь, и сидел в аэропорту 4 часа с детьми и чемоданами, так как меня не пускали в страну, до тех пор, пока меня не узнал один из таможенников. После футбола немного занимался автомобильным бизнесом, сигнализациями, а затем стал тренировать сборную парламента Беларуси.

- Как получилось, что вас позвали на этот пост?

- Я пришел на тренировку в манеж, мне позвонил Геннадий Павлович Алексеенко, бывший министр спорта, а сейчас помощник Президента по спортивной работе. Он мне рассказал, что в Сочи проводятся каждый год межпарламентские игры, и что сейчас к этим соревнованиям готовится белорусская команда. Ну, хорошо, начал работать с командой. А там чем хороши министры, что все они нормальные мужики и на тренировке так сразу и не определишь, кто большой начальник, а кто поменьше. Там все подчиняются футболу. Они могут друг друга послать, заслать… Так получилось, что я на одной из первых тренировок тоже послал одного мужичка, не зная, что он министр МВД. Он мне ответил тем же. Потом в раздевалке все подходят, мол, что ты делаешь. А у него хватило мужества подойти и сказать: «Молодец, сынок, так надо строить команду…».

Так пошло-поехало. Мы в итоге были вторыми, пятыми, были чемпионами этих соревнований.

- На какой позиции у вас играет Александр Лукашенко?

- На той, на которой он хочет играть. Если захочет играть впереди и забивать – пожалуйста. С ним, конечно, жестко никто себя не ведет, к нему обращаются по имени-отчеству. И в футболе, и в хоккее. От столкновений, конечно, берегут, но он не любит, когда его пропускают без борьбы, особенно когда играет в хоккей. Мой товарищ Мишка Захаров, тренер минской «Юности» и правительственной команды, незаметно делает замечание своим подопечным, если кто-то увлечется и сыграет слишком жестко, но если Лукашенко это услышит, всем не поздоровится. У него колени не очень здоровые, поэтому он как станет на коньки, так и ездит 2 часа – у Пашки Буре ноги устали раньше, чем у него. Ему хочется играть по-настоящему, ну и, в принципе, для руководителя государства он играет очень прилично и в хоккей, и в футбол, и на лыжах бегает. Он действительно заставил всю эту правящую верхушку, всех государственных чиновников, встать на лыжи, играть в хоккей, футбол. Это великое дело. А то, что он делает для спорта в целом, тоже трудно переоценить. Все вопросы решает за несколько мгновений. Руководство клуба «БАТЭ» продало братьев Глебов в Германию. Подходят, говорят, вот продали футболистов, можно, не будем платить налоги, а пустим деньги на развитие детского спорта. Мгновенно решает – можно.

Спрашивает, сколько стоит Дворец спорта? Ему говорят, 12 миллионов и строить надо пару лет. Он – за 8 и чтобы построили за 6 месяцев. Так при нем столько хоккейных коробок и дворцов спорта отгрохали… А когда от налогов освободили тех, кто помогает спорту, весь бизнес не на шутку этим увлекся.

- Ваши дети не пошли в спорт?

- Мой сын долго тренировался, но потом у него возникли проблемы со здоровьем, с сердцем, и он забросил это дело. Он сам компьютерщик, сейчас на 3 курсе университета управления предприятиями и менеджмента. Дочка закончила факультет международных отношений, работает ведущим менеджером в фирме, занимающейся мобильной связью. Жена занимается детьми. Внуков еще нет, не спешат дети с этим…

- Иван Григорьевич, как вам современный «Черноморец», насколько внимательно вы следите за ним из Беларуси?

- Я «Черноморец» люблю и мне было очень больно, когда я слышал, что команда вылетела, что у руля стоял Леня Гайдаржи, тот, другой. И не потому, что я имею что-то против него, а просто я считаю, что такая команда заслуживает фигуры действительно квалифицированного тренера. Мне кажется, Альтман полностью подходит для этой должности, потому что он прошел с одесским клубом долгий путь, он был в зародыше этой команды. И по большому счету, за какую команду не брался Семен Иосифович, он ее не портил, а напротив вносил свежую струю, делал коллектив со своим почерком. Он фанат футбола, огромный фанат этой игры.

Источник: Официальный сайт ФК "Черноморец"